Туалет на судне, 6 букв — сканворды и кроссворды
Ответ на вопрос в сканворде (кроссворде) «Туалет на судне», 6 букв (первая — г, последняя — н):
Другие определения (вопросы) к слову «гальюн» (25)
- морск. (морское) , истор. (историческое) передняя надводная (нависающая над водой) часть старинного парусного судна, на которой устанавливалось носовое украшение (гальюнная фигура) и располагались отхожие места ◆ Какова была у нас килевая качка .. , можно судить по великому множеству морской травы, коею гальюн наш при рассвете был наполнен, и вероятно, что при всяком ударении носом трава попадала чрез поручни, а не снизу, ибо нижняя часть гальюна так хорошо заделана решеткою, что не выбило ни одной перекладины. Ф. Ф. Беллинсгаузен, «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов», 1831 г. ◆ …якорь полетел, потащил за собою канат, а с канатом и Сидорку, который не успел выскочить из свернутых оборотов каната, из бухты, и Поликарповича в полтрети мига вместе с канатом прошмыгнуло в обитый свинцом клюз, выкинуло под гальюном , перед носом корабля! В. И. Даль, «Сказка о похождениях чёрта-послушника, Сидора Поликарповича, на море и на суше, о неудачных соблазнительных попытках его и об окончательной пристройке его по части письменной», 1832 г.
- морск. (морское) то же, что туалет, отхожее место на судне, корабле; также туалет вообще ◆ — Первое, что должен узнать моряк на корабле, — кубрик, камбуз и гальюн . Борис Дубинин, «В том далеком сорок четвертом», 2004 г. ◆ Обещают нам к лету койки в каменном доме выделить, так просто жалко будет уходить, хоть там и гальюн будет тёплый, и душевая, и сушилка. В. П. Аксёнов, «Пора, мой друг, пора», 1963 г.
Значение слова
ГАЛЬЮ́Н, -а, мужской род
В морском обиходе: уборная на судне.
Галью́н (нидерл. galjoen — «нос корабля») — первоначально свес на носу парусного судна для установки носового украшения судна.
Традиционно на этом же свесе (между княвдигетом и бортами корабля) устанавливали отхожие места для экипажа, поэтому в настоящее время «гальюном» называют туалеты на кораблях.
Различают гальюн морской и гальюн штормовой морской. Последний отличается наличием сетки и сиденья.
В военно-морском флоте СССР и РФ термином «гальюн» обозначают любое специально предназначенное для оправления естественных надобностей место, как на корабле, так и на суше (а в морской авиации — и бортовой туалет самолёта).
На кораблях гальюны промывают забортной водой, отходы, как правило, накапливаются в фекальном баке (танке), который опорожняют и промывают при нахождении корабля в открытом море (в портах сброс отходов запрещён). На современных кораблях отходы за борт не сливают.
Как ходили в туалет на подводной лодке: гальюн и "медовая бочка"
На субмарине многое делается не так, как привычно обычному человеку. К примеру, посещение туалета — ещё та операция. О том, как подводники Второй мировой справляли нужду, на примере немецких «серых волков», — в нашем материале.
В море у людей те же потребности, что и на суше. В том числе и естественные. Но как справляли нужду во время походов, учитывая, что на корабле нет привычного нам туалета?
Можно сказать, что гальюн — это целая сантехническая система, где унитаз играет далеко не главную роль. Она работает на всех кораблях, включая и подводные лодки. Но по сравнению с надводными собратьями, ежедневная рутина моряков-подводников, включая походы в туалет, намного труднее.
Когда субмарины появились на свет, их гальюны были несовершенны и трудны в эксплуатации. Поэтому, если лодки находились под водой, их экипажи или испражнялись в ведро, или ждали всплытия, чтобы сходить по нужде на верхней палубе. Но время шло, техника развивалась, и к началу Второй мировой войны гальюны на подлодках стали более совершенными. Правда, пользование ими требовало навыков и чёткого следования инструкциям. Хороший тому пример — правила хождения в гальюн на немецких субмаринах.
Подлодки VII и IX серий были рабочими лошадками кригсмарине в Атлантике. И «семёрки», и «девятки» имели два гальюна, но в походах использовался лишь один, так как второй служил «провизионкой».
В результате на полсотни человек экипажа приходился один унитаз.
Но даже его можно было использовать по назначению, лишь соблюдая три условия. Во-первых, не ходить в гальюн, когда лодка находится на глубине свыше 45 метров, так как забортное давление могло вывести систему смыва из строя.
Во-вторых, не использовать его, когда лодка ведёт бой в подводном положении. Считалось, что акустик на вражеском корабле может засечь субмарину по звукам, издаваемым «туалетными» насосами.
И в-третьих, каждый зашедший в гальюн член экипажа субмарины был обязан записать своё имя, дату и время в специальном журнале. Если что-то пойдёт не так — все будут знать, кого нужно звать на уборку сотворённого безобразия.
Но подводники не теряли присутствия духа. Гальюн становился предметом для шуток экипажей подлодок. К примеру, команды «девяток» иронично именовали его «Трубой № 7» или «7-м торпедным аппаратом» — вдобавок к шести реальным, имевшимся на лодках данной серии.
Гальюн на подлодке U-995
Сантехника подлодки
Прежде чем рассказать, что ждало подводника в «трубе», обратимся к описанию её устройства.
Изначально немецкие ватерклозеты на подлодках состояли из чаши унитаза, соединённой с накопителем фекальных вод, которые выбрасывались за борт сжатым воздухом либо ручным насосом. Но на некоторых лодках немцы додумались установить «сифонные» фаянсовые унитазы со сливными бачками. Нечистоты при этом спускались в «гигиеническую» цистерну, которая периодически продувалась за борт.
Накопители нечистот находились на лодке в носу и корме, соединённые трубами с унитазами. Они были небольшого размера, поэтому сбросы фекальных вод за борт производились часто, чтобы не вызвать обратного хода.
Если подводник захотел «до ветру», думаете, он сломя голову нёсся в гальюн? А вот и нет. Как бы ему ни приспичило, сначала он должен был доложить о своём желании инженер-механику лодки и, только получив «добро», отправлялся по надобности.
И ничего удивительного тут нет. Ведь инженер-механик контролировал все технические процессы на подводном корабле, включая работу его сантехнической системы.
После того как моряк завершал свои «дела» в гальюне, он должен был проделать следующие манипуляции. Сначала проверял, что забортный клапан цистерны-накопителя закрыт, а внутренний, соединявший унитаз с ней, открыт. Затем он начинал работать ручным насосом, перекачивая содержимое унитаза в накопитель. После закрывался внутренний клапан, а забортный переводился в положение «открыто». И только тогда нужно было продуть накопитель, сбрасывая нечистоты за борт.
После завершения операции клапаны приводились в прежнее состояние, и довольный собой подводник делал запись в журнале, покидая гальюн.
U-1206: быль или небыль?
Вероятно, эта тема вызовет у читателей ассоциацию с гибелью подлодки U-1206. «Как же! Помним, как её командир утопил лодку с помощью гальюна!» — воскликните вы.
Всё верно. Однако эту историю из книги Йохана Бреннеке не стоит воспринимать иначе, чем байку. Писатель приукрасил реальные факты гибели лодки своими выдумками, которые опроверг командир U-1206 Карл-Адольф Шлитт. Версию Бреннеке критиковали и другие ветераны немецкого подплава:
Причиной гибели U 1206 стала неисправность её сантехнической системы. Вероятнее всего, она вышла из строя из-за бракованных деталей и некачественной сборки при строительстве лодки на верфи. Но командира в тот момент в гальюне не было.
Круче космонавтов?
Вот такая нелёгкая служба у подводника — даже в туалет без инструктажа не сходишь. А если гальюн использовать было нельзя, то его заменяли ведром. Неудивительно, что на подлодке порой стояла неописуемая вонь — грязные тела, испорченная провизия, сырость… вносила свой вклад в эту гамму ароматов и «медовая бочка».
Условия на подлодках времён мировых войн были такими, что живи члены их экипажей в эпоху космических полётов, они бы легко могли стать космонавтами. А вот любой ли космонавт мог стать подводником — ещё тот вопрос.
Трюмный Аллахвердиев Тимуртаз был в свое время послан на корабль самим небом. Проинструктировали его не только по поводу обращения с «каштаном», но и по поводу продувания гальюна. Происходило это так:
— Эй, там внизу, «баш уста», ты где там?
— Я здэс, таш мычман!
— Ты знаешь, где там чего открывать-то, ходячее недоразумение?
— Смотри мне, сын великого народа, бортовые клапана не забудь открыть! Да, и крышку унитаза прижми, а то там заходка не пашет, так обделаешься — до ДМБ не отмоешься, мама не узнает!
— А ну, докладывай, каким давлением давить будешь?
— Э-э.. все нормально будет.
— Я те дам «все нормально», знаем мы: смотри, если будет, как в прошлый раз, обрез из тебя сделаю.
— Ест. Бортовые клапана Тимуртаз перепутал: он открыл, конечно, но не те. Потом он тщательно закрыл крышку унитаза, встал на нее сверху и вдул в баллон гальюна сорок пять кило вместо двух: он подумал, что так быстрее будет. Поскольку «идти» баллону гальюна было некуда, а Тимуртаз все давил и давил, то баллон потужился:- потужился, а потом труба по шву лопнула и содержимое баллона гальюна — двести килограммов смешных какашек — принялись сифонить в отсек, по дороге под давлением превращаясь в едучий туман. Наконец баллон облегченно вздохнул. Туман лениво затопил трюм. Тимуртаз, наблюдая по манометрам за процессом, решил, наконец, что все у него из баллона вышло, перекрыл воздух, спрыгнул с крышки унитаза и отправился в трюм, чтоб перекрыть бортовые клапана. При подходе к люку, ведущему в трюм, Тимуртаз что-то почувствовал, он подбежал к отверстию, встал на четвереньки, свесил туда голову и сказал только: «Вай, Аллах!»
Покровский, «Черный песец»
Был я в музее в Питере на лодке С189. Это писец товарищи. Ребята экскурсоводы-энтузиасты сами служили на аналогичной. Порассказывали как автономка проходила. Это пипец товарищи. Мало того что на лодке места мало, как в кунге, еще и заставленном всяким оборудованием, так еще и отопления нет. Температура была на 2-4 градуса выше заботорной. Дышали всей командой в 52 рыла собственным пердежем и пОтом. Спать на шконке 1,4м шириной 0,5м.
Фото Гальюна и Модель в разрезе.
Враг вышел из зоны поражения!
Позовите Стёпочкина! У него самые дальнобойные торпеды.
Посвящается 118 морякам.
Работа сделана в память о боевых походах К141.
Вавгусте-октябре 1999-го атомный подводный ракетный крейсер «К-141» «Курск» (проект 949А) под командованием капитана 1-го ранга Г. П. Лячина участвовал в автономном походе в Атлантический океан и Средиземное море, перед этим выполнив на «отлично» ракетные стрельбы на приз главнокомандующего ВМФ России.
В ходе выполнения задач боевой службы в Средиземном море АПРК «Курск» действовал в условиях подавляющего превосходства противолодочных сил вероятного противника. Экипаж вел скрытное наблюдение за группировкой 6-го флота ВМС США в Средиземном море, включавшего авианосец «Теодор Рузвельт», с которого самолеты наносили удары по Сербии во время операции НАТО против Югославии. За время средиземноморского похода «Курск» отработал 5 условных атак по реальным целям. Производил попутный поиск АПЛ иностранных государств, сохраняя скрытность и боевую устойчивость. По итогам боевой службы 72 члена экипажа представлены к правительственным наградам. Командир крейсера капитан 1-го ранга Г. П. Лячин представлен к званию Героя Российской Федерации.
После успешного похода «Курска» сразу несколько видных военно-морских начальников НАТО, включая командующего противолодочной обороной Гибралтарской зоны, были лишены своих должностей. В числе прочих был наказан и командир американской подводной лодки «Мемфис», который не смог обеспечить контроль над российской подводной лодкой «Курск» в Средиземном море.
Встреча братьев
Как сообщает официальная пресса.
9 октября 2022 года , новая большая дизель-электрическая подводная лодка Б-602 «Магадан» проекта 636.3 Тихоокеанского флота (ТОФ) прибыла в пункт базирования во Владивосток. Подводная лодка завершила межфлотский переход с Балтийского флота на Тихоокеанский Северным морским путём, преодолев более девяти тысяч морских миль.
Что мне остаётся добавить ?
Работу сделал в память о том событии .
Хорошо когда возвращаешься домой а тебя там ждут !
Подводная лодка "Алроса" Черноморского флота в Килен-бухте Севастополя.16 сентября 2022 г
Синева
Межконтинентальная трехступенчатая с последовательным расположением ступеней баллистическая ракета третьего поколения РСМ-54 «Синева» (по классификации НАТО, Skiff SSN-23) входит в состав ракетного комплекса Д-9РМ. Ракетный комплекс состоит на вооружении атомных стратегических подводных лодок пр.667БРДМ класса «Дельфин» (по классификации НАТО, Delta-IV).
Ракета РСМ-54 «Синева» была разработана Государственным ракетным центром «КБ им. академика В.П. Макеева»
Вечерний Новороссийск
Два стратега в Нерпичьей
Рисунок на стихи В.С. Высоцкого, извлеченный из корпуса АПРК "Курск" после его подъема в 2002 году. Хранится в музее 7 ДиПЛ СФ в Видяево
Швартовка в непростой ледовой обстановке
Призы «Тюленя»
В связке книг и бумаг, лежавших на чердаке дома, в котором когда-то жил старый моряк, ребята нашли фото: подводная лодка тащит на буксире… громадную двухмачтовую шхуну. На обороте надпись: «Тюлень». 1916 год. Севастополь».
Фотографию принесли в музей. Для парней все в ней было загадочным и удивительным.
— Что за «Тюлень»? — спрашивали они. — Разве были подводные лодки-буксиры?
Нет, конечно, ни в России, ни в других странах не строились специальные подлодки-буксиры. Лодки создавались для торпедных атак. Но черноморской субмарине «Тюлень», изображенной на фото, в первую мировую войну не раз приходилось, напрягая моторы, ходить в буксирной упряжке. И не свойственную для подводных лодок эту работу экипаж выполнял с превеликой охотой.
В 1916 году «Тюлень» часто покидал Севастополь для охоты за турецко-германскими судами. Вооруженная двенадцатью торпедными аппаратами, двумя артиллерийскими орудиями и пулеметом, лодка крейсировала у берегов противника. И не без успехов. В один майский день она отправила ко дну четыре судна с военными материалами. А вскоре, когда «Тюленю» надлежало возвращаться в свою базу, моряки увидели на горизонте крупнотоннажную двухмачтовую шхуну, под всеми парусами летевшую к Босфору.
Моряки решили вернуться домой с «гостинцем»…
Внезапное появление на поверхности моря русской подлодки привело турок в замешательство. Спустя минуту с борта шхуны раздались винтовочные выстрелы, над рубкой лодки визгнули пули. Но, увидев, что субмарина приближается, команда парусника бросилась в баркас и удрала в сторону берега.
На шхуну высадилась группа подводников. Сорвав турецкий флаг, они подняли русский. Один моряк встал у штурвала, другие принялись управлять парусами. Курс — Севастополь.
А «Тюлень» пошел рядом. Через несколько часов ветер уменьшился, шхуна начала отставать. Пришлось взять приз — так раньше называли захваченные суда противника — на буксир.
Шхуна была приведена в Севастополь и включена в состав Черноморского флота.
Числились за «Тюленем» и другие победы. Но все потопленные или захваченные им суда были транспортными, а экипажу лодки хотелось изловить боевой корабль, да не какой-нибудь, а грозный турецко-германский крейсер «Бреслау». Эта громадина, вооруженная 12-дюймовыми орудиями, появлялась у берегов Крыма и Кавказа… под русским флагом. Зверски обстреляв какой-нибудь беззащитный городок, крейсер скрывался.
«Тюлень» терпеливо караулил его у входа в пролив Босфор. Однажды подводникам удалось увидеть «Бреслау», но догнать его было немыслимо — «крейсер развивал скорость 27 узлов, за кормой клокотал двухметровый белый бурун. А у «Тюленя» «самый полный» — 8 узлов…
И все-таки подводники «достали» «Бреслау». Хотя о боевом соприкосновении лодки с крейсером в военных сводках за 1916 год не упоминается, факт остается фактом: «Тюлень» пленил группу моряков с «Бреслау», а самому крейсеру нанес такой удар, что тот в течение многих недель не мог выйти в море.
Случилось это так. В начале октября лодка готовилась выйти в боевой поход к турецким берегам.
— Будьте внимательны, возможна встреча с крупным, хорошо вооруженным артиллерией военным транспортом, — предупредили командира «Тюленя» в штабе флота. — «Бреслау» опять без топлива. А снабдить его может лишь большой пароход. Возить ему уголь на парусниках — что слона кормить из чайной ложки…
Уголь для боевых кораблей, стоявших в Константинополе, турки доставляли из Зунгулдака, расположенного в восточной части побережья. Туда и направился «Тюлень». Втайне моряки мечтали, что «Бреслау» выйдет из Босфора охранять угольщики.
Вечером 11 октября, когда «Тюлень» находился в надводном положении, старшина Дементьев обнаружил неприятельский пароход, шедший со стороны Босфора. Затаившись на фоне окутанных мглой холмов, «Тюлень» изготовился к атаке.
— Похож на «Родосто», — промолвил командир.
«Родосто» был одним из самых крупных турецких углевозов. За рейс он мог обеспечить топливом не только «Бреслау», но и еще несколько кораблей.
«Тюлень» произвел предупредительный выстрел из орудия, означавший приказ: «Застопорить ход». Но пароход увеличил скорость, с его палубы загремели пушки. Вокруг «Тюленя» стали рваться снаряды.
Артиллерия на судне была сильнее, чем на подлодке. Но комендоры «Тюленя» стреляли лучше, они влепили в пароход подряд несколько снарядов. Выпуская из трубы длинные космы дыма, углевоз повернул к берегу, — под прикрытие турецких батарей. «Тюлень», стреляя почти в упор, заставил его отойти в море.
Пароход снова и снова пытался прорваться к берегу, но «Тюлень» отгонял его в море.
Бой продолжался около часа. На пароходе была повреждена корма, но он продолжал маневрировать и отстреливаться.
Моряки волновались: боезапас на исходе, а турки, видимо, не намерены сдаваться.
— У кормовой пушки вышли снаряды, — доложили комендоры. — У носовой осталось семь штук.
«Тюлень» подошел к пароходу на дистанцию три кабельтовых и выпустил шесть снарядов. Все попали в цель, на судне начался пожар. Зарядили седьмой, последний…
И вдруг турки прекратили стрельбу. Пароход, окутанный клубами дыма и пара, остановился. Были слышны вопли барахтавшихся у борта людей. Подойдя к транспорту, моряки подняли из воды незадачливых вояк. В числе спасенных оказалось шестеро немцев, и почти все с… «Бреслау».
Как и предполагали подводники, это был военный транспорт «Родосто» водоизмещением более шести тысяч тонн.
Пленные сообщили, что «Бреслау» — в Константинополе, с потушенными котлами: ждет угля, его должен доставить «Родосто». Не имея возможности встретить транспорт, командир «Бреслау» направил на углевоз своих лучших артиллеристов, в надежде, что они отобьют атаки русских.
— На крейсере берегут каждый пуд угля, — жаловались немцы. — Даже для камбуза не хватает, экипаж сидит без горячей пищи.
— Пусть сухари погрызут, — сказал старшина Дементьев. — Борща попробовать им придется не скоро.
Подводники задумались: что делать с «Родосто»? Топить — жалко: пароход большой, машины хорошие. А что, если привести его в свою базу? На транспорт высадились боцман, мотористы, электрики, трюмные. Конечно, нелегко им пришлось — корабль надводный, механизмы незнакомые. Но моряк всегда моряк! Настоящий матрос управится с любым кораблем. Подводники потушили пожар, откачали воду из трюма, стали к машинам, к рулевому штурвалу и повели корабль в Севастополь. «Тюлень» шел рядом, то под водой — на поверхности был виден лишь кончик перископа, — то всплывал для смены команды приза.
Сорок часов вели моряки пароход в Севастополь.
Тысячи горожан пришли посмотреть трофей «Тюленя». Все удивлялись: в истории русского флота еще не было случая, чтобы подводная лодка захватила судно в десять раз больше ее по водоизмещению.
А вскоре «Тюлень» пленил большой турецкий парусник. Подводники улыбались: до чего ароматен приз! На шхуне оказалась тысяча пудов отменного турецкого табака.
В Севастополе моряки узнали, что табак предназначался для германских кораблей. Пленные с «Родосто» качали головой:
— Табака совсем нет на «Бреслау»…
— Обходятся без борща, обойдутся и без табачка, — ответил боцман «Тюленя». И под общий смех добавил: — А впрочем, пусть «Бреслау» выйдет в море, мы дадим ему прикурить…
— А что с «Тюленем»? — спросили ребята.
— «Тюленя» давно уже нет, — ответил сотрудник музея. — А флаги захваченных им турецких судов хранятся в нашем музее и поныне.
Николай Андреевич Бадеев, «Принимаю бой», 1973г.
Как устроены туалеты на морской глубине, в воздухе и в космосе
Пожалуй, каждый из нас хоть раз жизни бывал в туалете поезда, что движется на полном ходу. Многие наверняка застали ту пору, когда отходы через специальное отверстие отправлялись прямо на рельсы. Сегодня этот метод отходит на второй план, уступая место более технологичным туалетам со специальными резервуарами. Но что делать, если ты — один из полутора сотен человек, запертых в стальной утробе подводной лодки на добрых пять-шесть месяцев?
На первый взгляд, проблема отправления естественной нужды не так уж велика. В конце концов, вокруг безбрежные воды океана, готовые принять что угодно. Однако разница в давлении между морской пучиной и внутренней частью подлодки столь большая, что стоит создать прямой канал — и содержимое унитаза отправится не в воду, а прямиком в противоположную сторону. Сомнительное удовольствие, не правда ли?
На самом деле, канализация на подводной лодке организована весьма изобретательно. Туалет на судне носит название гальюн. Буквальный перевод этого слова — «нос корабля», поскольку именно в носовой части большинства судов издавна находились места для уединения как матросов, так и офицерского состава. Гальюнов на подводной лодке два: надводным пользуются, когда судно идет в наводном положении; подводным — когда лодка полностью скрывается под водой.
Мы не зря упоминали туалет в вагоне поезда, поскольку изнутри гальюн выглядит очень похоже. В стальном коробе расположен унитаз с педалью смыва, а также рукомойник. Отходы попадают прямо в специальную емкость, которая периодически продувается воздухом. Под избыточным давлением они уходят прямо в море, но это произошло, посетитель гальюна должен выполнить ряд манипуляций с системами вентилей и клапанов. Кстати, поскольку подводные лодки перемещаются скрытно, вся эта система практически не производит шума.
Все выше и выше
Нужда может застигнуть нас где угодно, даже во время выполнения боевого задания. Но что делать, если вы — пилот военного самолета, который в буквальном смысле не может оторваться от штурвала? До авиабазы остаются десятки, если не сотни километров, а дозаправка на лету продлевает и без того немалое время нахождения в воздухе. Неужели придется терпеть до последнего?
К счастью, инженеры предусмотрели этот деликатный момент. Если рассматривать военную технику СССР до 1980-х годов выпуска, то похвастаться туалетами боевые самолеты не могли. Все, что было у каждого члена экипажа — герметичная емкость для сбора мочи, так называемый «санбачок». Впрочем, на некоторых моделях были установлены специальные баки, от которых к рабочему месту каждого из членов экипажа были подведены специальные шланги с насадками.
Более поздние модели могут похвастаться полноценными туалетными модулями, габариты и конструкция которых зависит от состава экипажа и класса летательного аппарата. Так, на Ту-160 можно посетить отдельный туалет в герметичной кабине, а на Ил-76М — полноценную туалетную комнату, которая досталась ему от пассажирских лайнеров.
Но что, если вы за штурвалом одноместного истребителя, в кабине которого едва хватает места для пилота? Что ж, помимо уже известных вам «санбачков» истребители оснащают биотуалетами на тот случай, если пилоту приспичит по-большому. А вот в современном, пятом поколении истребителей от канализационных систем отказались вовсе. Дело в том, что костюм пилота напрямую совместим со специальными трусами-«подгузниками», конструкция которых дополнена приемником жидкости ПЖ-1. Благодаря этой инновации пилот может не отвлекаться на манипуляции с костюмом во время выполнения задания и опорожняться в любое удобное для него время. К слову, моча при этом выводится. Да-да, за пределы самолета.
Тяготы невесомости
Даже в XXI веке путешествие в космос все еще является выдающимся событием, сопряженным с множеством рисков. Нет ничего удивительного в том, что в 1961 году и американцы, и граждане СССР с замиранием сердца следили за первыми успешными попытками человечества отправить на орбиту Земли космический корабль с живым человеком на борту.
Американскому пилоту Алану Шепарду повезло меньше. Его полет был рассчитан всего на 15 минут, но из-за технических проблем задержался на четыре часа. Поскольку конструкция скафандра попросту не предусматривала систему для отправления естественных нужд, руководство разрешило астронавту сделать свои дела. прямо в скафандр. Разумеется, жидкость тут же вывели из строя электроды, считывающие сердечный ритм — благо, в остальном полет прошел успешно.
В дальнейшем жизнь американских астронавтов стала заметно проще. Однако и тут не обошлось без курьезов. Если в сборе мочи помогал обычный мочеприемник (такие часто используют люди с ограниченными возможностями), то прочие отходы собирались в специальный пакет, который приклеивался к анусу скотчем. Сделав дело, астронавт специальными выступом очищал тело от нечистот и выбрасывал емкость в бак. Стоит ли говорить, что эта ненадежная система постоянно отклеивалась в самый неподходящий момент?
В отличие от западных коллег, советский пилот Юрий Гагарин подобного дискомфорта не испытывал. Программа его полета предусматривала внештатную ситуацию, в рамках которой «Восток» самостоятельно сойдет с орбиты через 3-5 суток. Чтобы астронавт не испытывал дискомфорта, было разработано так называемое АСУ (ассенизационно-санитарное устройство). К счастью, миссия прошла по плану, хотя Гагарин и воспользовался этим чудо-гаджетом из чистого любопытства.
А вот современные туалеты на МКС и американских «Шаттлах» уже напоминают земные аналоги. Правда, микрогравитация накладывает определенные условия на привычный нам процесс испражнения. Так, космонавт должен пристегнуть себя к стульчаку — ведь во время справления нужды тело человека невольно превращается в движущийся снаряд. Кроме того, космонавтам приходится тратить время на утилизацию отходов. Мочу и твердые отходы консервируют и затем отправляют на Землю. Интересно, что на орбитальной станции «Мир» в свое время была применена система НИИ Химмаш, которая восстанавливала из мочи чистую воду — ее можно было пить в случае необходимости!
С небес на землю
К счастью, на Земле нам не приходится прибегать к столь изощренным методам, чтобы облегчиться. В современном мире существует великое разнообразие унитазов и биде, так что подобрать подходящий вариант можно даже самому привередливому клиенту. Чаще всего массовый потребитель делает выбор в пользу самого простого, старого-доброго фаянсового унитаза. В этом нет ничего удивительного: более комфортные и деликатные варианты биде не только обойдутся весьма недешево, но также обеспечат ряд неудобств. Габаритные, зависящие от сложной электронной начинки системы вряд ли подойдут большинству обывателей.
Условия службы на дизельных подводных лодках
Меня надоумил рассказать об условиях службы на дизельных подводных лодках мой коллега-врач, который написал мне в «Одноклассниках»:
«Прочитал про бухту Улисс. В 1977 году проходил там практику от Военно-морской кафедры три недели, жил в медчасти, один день плавал на подводной лодке (дизельной) с погружением. Впечатления ужасные, дышать невозможно, голова кругом, подушки обвертывают газетами, это офицеры, у рядовых вообще адские условия. Рассказывали, как одна подводная лодка ходила 15 месяцев в Мировом океане, несколько самоубийств. При миллиардных затратах на вооружение экономили на удобствах для людей»
Вот такое впечатление произвело на молодого человека пребывание всего один день на подводной лодке, что он через много лет с содроганием пишет об этом. И главное, что ничуть не сгущает краски. Все так и было в те годы. Но прежде чем перейти к рассказу о современных подводных лодках, где совсем не такие условия, давайте вернемся назад, ко времени появления подплава. Первые люди, которые погружались на допотопных «потаенных судах», рисковали намного больше, чем моряки 60-70 годов ХХ века. Развитие подводных лодок продолжалось долгие годы, но даже в начале уже прошлого века, в период Первой мировой войны, когда подводные лодки показали себя как грозное оружие на море, они были не немного совершеннее первых субмарин, было много отказов техники, да и плавали они неглубоко.
Считается, что самые совершенные подводные лодки во время Второй мировой войны были у Германии. Какие они были, можно увидеть в знаменитом фильме «Подводная лодка», снятом немцами в 1981 году. Там можно увидеть быт экипажа и действия его в экстремальных ситуациях, когда для того, чтобы лодка быстрее ушла на глубину, экипаж бежал сломя голову из кормы в нос. Можно увидеть, где хранился провиант, и как принимали пищу все – и офицеры, и матросы. Если бы это увидел мой впечатлительный коллега, интересно, что бы он написал? Видимо, посоветовал Гитлеру вместо 1000 подводных лодок с такими условиями обитания выпустить со стапелей вдвое меньше, но с каютами для всех членов экипажа, кондиционерами и т.д. Все это можно увидеть в американском фильме «Операция нижняя юбка» про американскую подводную лодку в теплых водах Тихого океана во время Второй мировой войны. Там есть все – и чистое белье, и отдельные каюты, и кондиционеры, и душ, и вкусная еда. Нет только одного – потопленных судов противника. А вот немцы во время войны при отсутствии элементарных бытовых удобств потопили огромное количество судов союзников, и это несмотря на всю мощь объединенных флотов США и Англии. Потому что на лодке главное не бытовые условия, а возможность выполнять задачи, поставленные перед экипажем, в первую очередь топить корабли противника, а на современных лодках и поражать баллистическими и крылатыми ракетами военные объекты на территории противника.
Но вернемся к тому, с чего начался разговор – к бытовым условиям на субмаринах тех лет, когда я проходил службу – в начале 70-х годов. Я три года службы постоянно носил кожаные перчатки, снимая их только во время обеда, удовлетворения физиологических потребностей и сна. Спросите, почему? На дизельных, а вернее, дизель-электрических подводных лодках, которые уместно было называть «ныряющими», обеспечивает все потребности корабля несколько дизелей для хода и выработки электроэнергии. Кто-нибудь видел дизель без потеков? Я – нет. Даже японские и немецкие дизельные автомобили 80-90-х лет имеют потеки масла на двигателе и специфический запах дизельного топлива. Но там мощность двигателя около 100-150 л.с., а у подводной лодки 2-3 дизеля по 1500-2000 л.с. И обычно на всех дизелях есть потеки и топлива, и масла. Его вытирают мотористы ветошью, держа в её в руках, от этого руки становятся маслянистыми. Пресной воды на лодках большой дефицит, руки мыть нечем. Ветоши чистой тоже не хватает. Да еще если матросу приспичит по большой или малой нужде в туалет, мыть руки ему некогда. Вот и получается, что все кремальеры межотсечных дверей, всевозможные поручни и т.д. тоже маслянистые, и даже я, доктор, не имеющий никакого отношения к двигателям, буду иметь руки, покрытие тонким слоем масла или топлива. Для предотвращения этого мои руки были в перчатках. Кроме этого, вся моя повседневная одежда со временем приобрела характерный запах машинного масла. Так что моряка-подводника можно было определить и по запаху.
Подводная лодка, на которой мне довелось служить, сошла со стапеля в начале 50-х годов. Примерно такой срок эксплуатации, около 15 лет, имело большинство подводных лодок, базирующихся в бухте Малый Улисс под Владивостоком. Только лодки 641 проекта были моложе, но условия обитания в них мало чем отличались. Наша лодка долгие годы несла службу на Северном флоте, потом Северным морским путем была перебазирована на Камчатку, а потом пришла на капитальный ремонт во Владивосток. Именно в завершающей стадии ремонта я был направлен на неё служить. Во время ремонта во втором отсеке был установлен кондиционер, но сказать, что он очень помогал в жаркое время в подводном положении, я бы не сказал.
Как я уже упомянул, на всех кораблях советского флота основное внимание уделялось размещению вооружения и других приборов, помогающих успешно выполнить боевой приказ. Поэтому на весь экипаж не были предусмотрены спальные места, лишь на 2/3. Почему? Просто 1/3 экипажа в море несла вахту, и потом шла отдыхать на еще теплую койку после вставшего с неё следующего вахтенного. Мне, как начальнику медицинской службы, на родной подводной лодке 611 проекта, так называемой большой океанской, было место, а вот трем офицерам, командирам групп штурманской, торпедной и движения, спать приходилось там где найдут место на лодке. Отдельные каюты были только у командира лодки, старшего помощника, командира БЧ-5 и замполит делил свою каюту с помощником командира лодки. Со мной в одной каюте спали командиры БЧ-1 (штурман), БЧ-3 (торпедист), БЧ-4 РТС (связь и акустика). А вот на дизельных подводных лодках 613 проекта, так называемых средних, врач спал в кают-компании, где он вел прием больных и в случае нужды, разворачивал операционную. На крейсерских ракетных лодках 619 и 651 проектов у врача была отдельная каюта и медицинский отсек.
Но наличие своей койки еще не гарантировало хорошего сна. Почему, попытаюсь объяснить. Во-первых, койка довольно узкая, как все на подводной лодке. Особенно если спать в ней, не раздеваясь, что обычно делалось в зимних условиях. Во-вторых, днем подводная лодка идет в подводном положении, а на ночь всплывает, чтобы зарядить аккумуляторные батареи. А на море не так часто отсутствуют волны, а иногда они бывают очень большими. Так что бывает и килевая качка, и боковая, тем более что сигарообразный корпус подводной лодки очень валкий на боковой волне. И чтобы не упасть со второй полки в каюте, я упирался левым плечом в машинку клапана вентиляции, а с другой стороны была переборки каюты, за которой был коридор второго отсека. В третьих, во время зарядки аккумуляторных батарей выделяется водород, и лодка активно вентилируется, особенно второй и четвертый отсеки, где как раз в трюме и располагаются эти батареи. И зимой к концу зарядки в отсеках лодки вполне зимняя температура, немного выше нуля градусов. Спать в таких условиях с комфортом было невозможно, поэтому я большую часть ночи проводил на мостике, наблюдая, как волны накатывают на корпус лодки. Но все это я описал в рассказе «Шторм», поэтому повторяться не буду.
Недосып ночью я старался компенсировать дневным сном, предпочитая для этого свободную койку в шестом отсеке, между переборкой и мирно гудящим электродвигателем. Там было не очень шумно, и в подводном положении качки на глубине не было.
Вообще на дизельной подводной лодке койки крепились, где только можно. И над торпедами, лежащими на стеллажах, и над различными двигателями, и между ними. А некоторые матросы, бросив матрац между торпедами, умудрялись спать и там. По утрам, делая обход на подводной лодке, я видел спящих матросов в самых необычных местах и необычных позах.
Ночной отдых и сон очень важен для поддержания здоровья моряков, поэтому на флоте большой популярностью пользуется так называемый «адмиральский час», особенно в то время, когда лодка не в море, а стоит у причала. Тогда после обеда весь экипаж, кроме вахтенных, идет в казарму и почти два часа предпочитает спать на своих койках. Вот в казарме эти койки есть на весь личный, кроме офицеров и мичманов, которые спят на койках матросов, стоящих на вахте.
Конечно, самые тяжелые условия были во время выходов в море для отработки задач боевой подготовки в зимнее время. Это и шторма, и холодная погода над морем. И большие перепады температуры внутри корпуса лодки. То жара, когда лодка длительное время находится под водой, да еще подключаются пластины регенерации воздуха, которые сами выделяют тепло. В это время хочется разоблачиться от теплой одежды, в основном трико, которые надевали матросы вместо кальсон. Но лодка всплывала, начинала вентилироваться и температура в отсеках падала. Тут недолго и до простудных заболеваний. Но хочу сказать, что в подплав брали только физически здоровых людей, так что особо серьезных случаев простудных заболеваний в моей практике на лодке не было. Но вот провалы в проведении медицинских осмотров в призывных комиссиях встречались, и не раз. Наиболее запомнившийся мне случай призыва на службу в подводных флот молодого человека с отсутствием 11 зубов в полости рта, в то время, как по действующему в то время приказу человек в отсутствием 6 зубов уже не мог попасть в подплав. Этот матрос шутил: «У других между зубами мясо застревает, а у меня косточки от компота». Я подготовил документы, и парня списали на берег.
Наиболее холодными отсеками в зимнее время были первый и последний, седьмой. Эти отсеки назывались торпедными, и первый отсек был самый большой по кубатуре. Вдоль бортов на стеллажах лежали длинные сигары 533 мм диаметром – торпеды. Над ними висели койки личного состава. Никаких механизмов в этом отсеке не было, только немногочисленный личный состав. Примерно так же было и в седьмом отсеке, только там запасных торпед на стеллажах не было, они покоились в трубах 4-х кормовых торпедных аппаратов. Но зато было много коек личного состава. Так что нагреть внутреннее пространство отсека было нечем.
Второй отсек назывался аккумуляторным, потому что в трюме отсека располагались аккумуляторные батареи, которые обеспечивали ход лодки в подводном положении. А вот на палубе отсека были офицерская кают-компания, каюты для офицеров и каюта для старшин и мичманов. Командиром этого отсека считался начальник медицинской службы подводной лодки, для которого кают-компания была рабочим местом. Именно в ней разворачивалась операционная, поэтому над столом висели не обычные, а бестеневые лампы. В подводном положении отсек был теплый, но вот при зарядке аккумуляторов в нем становилось холодно из-за усиленной вентиляции. В этом отсеке был душевая с умывальником.
Но самым теплым на нашей лодке был шестой отсек, где были установлены 3 электродвигателя, которые давали ход субмарине в подводном положении, и при швартовке в надводном положении, так как дизели заднего хода не имели. Личного состава в этом отсеке было не очень много, висели многочисленные койки, на одной из которых я любил поспать. В этом отсеке были и гальюн, (Прим. – туалет на кораблях) но о туалетах у нас речь пойдет позже.
А вот пятый отсек хоть и был весьма теплым, но и самым шумным и загазованным. Три дизеля мощностью в 2000 л.с. сил каждый гремели очень сильно, в процессе эксплуатации со временем между прокладками масляных колец появлялись щели, и потеки масла и выхлопные газы всегда присутствовали в этот отсеке. В нем были самым маслянистым на ощупь все механизмы, вентили, трубопроводы и т.п.
В четвертом отсеке в трюме были аккумуляторные батареи, а на палубе были рубки радиста и гидроакустика, камбуз, (Прим. – кухня на всех судах), каюта командира БЧ-5, кубрики старшин и личного состава. Как и второй отсек, он усиленно вентилировался во время зарядки аккумуляторных батарей со всеми вытекающими из этого последствиями.
Главным для всей подводной лодки является третий, или центральный отсек. Здесь сосредоточены все рычаги управления подводной лодкой, поэтому во время боевой тревоги в нем оказывается немало офицеров, мичманов, старшин и матросов. Они располагаются на трех уровнях – в боевой рубке, на палубе и в трюме. В надводном положении через этот отсек идёт воздух по всем отсекам через открытый верхе-рубочный люк. Однажды мне довелось плавать на подводной лодке радиолокационного надзора, которая имела повреждение прочного корпуса и не могла погружаться. Почти неделю был шторм, и через верхне-рубочный люк в третий отсек попадало огромное количество забортной воды, которую еле успевали откачивать насосы подводной лодки.
Питание во время выходов в море организовано по нормативам морского автономного пайка из расчета 4,5 рубля в сутки на человека. В него входят и некоторые деликатесы, например языки, сосиски, копченые колбасы, всевозможные компоты, обязательно 15 граммовая плитка шоколада. В море офицеры положено пить по 80 граммов сухого вина, а матросам и старшинам по 180 граммов сока. Питание трехразовое плюс вечерний чай в 22 часа. Полная автономность нашей субмарины была 90 суток, но обычно на такой срок лодки не выходили. Чаще это были 60 суток. Представляете, сколько необходимо места, чтобы загрузить в лодку провианта на 60 суток для 70 человек экипажа? Было парочка кладовок, плюс один большой холодильник в трюме, куда грузили часть продуктов, наиболее дефицитных. А многие коробки и ящики с провиантом хранились под койками в отсеках. Но такого, как показано в немецком фильме «Подводная лодка», где мясные туши весели у подволоков отсеков, на наших лодках я не видел. В каждом отсеке был металлический ящик с аварийным продуктовым запасом, который должен быть укомплектован в соответствии с приказом Министерства обороны. Но обычно в него не докладывали кое-какие продукты, так как нерадивые матросы вытаскивали из него шоколад и некоторые другие деликатесы, хотя ящик и закрывался на ключ.
В отличие от надводных кораблей, где прием пиши в штормовую погоду сродни небольшому подвигу, подводники всегда могли погрузиться на это время, и поесть без качки, не ловя свои тарелки, расползающиеся по столу. Так что у нас обычно было и жидкое первое блюдо, чего были лишены надводники в штормовую погоду. Но вот приготовление тех же жидких блюд на камбузе лодки, идущей в надводном положении в шторм, представляло известные трудности. Однажды наш основной кок (Прим. – повар на судах) был в отпуске, и кашеварил его помощник. Он не очень хорошо переносил качку и его периодически рвало. Для сбора рвотных масс он ставил небольшой котелок, а рядом был огромный котел с приготовляемым на весь экипаж первым блюдом. Я в таких случаях волновался, как бы он не перепутал емкости. Но ничего, обошлось.
Водоснабжение на дизельных подводных лодках было весьма скудное. Зимой это не так сказывалось, а вот летом очень. Особенно трудно было во время «автономки» (Прим. – боевая служба в открытом океане, которая обычно продолжалась в течение двух месяцев) в жаркое время года, да еще в теплых водах течения Курасиво. Весь световой день подводная лодка находилась под водой, температура в отсеках доходила до 40, а иногда и 45 градусов, восстановить водно-солевой баланс было весьма трудно, так как принимаемые экипажем соки не утоляли жажду. Особенно сладкие, поэтому к концу похода у нас не осталось ни одной банки томатного сока, который в обычных условиях не очень и пили. Все два месяца похода, при интенсивном потении, и при наличии маслянистых выделений от дизелей, от гнойничковых заболеваний на коже спасали, и то частично, ежедневные обтирания спиртом открытых частей тела. Чтобы спирт не употребляли внутрь, все это делалось под моим контролем, а ватки собирались в бикс, и потом сжигались на верхней надстройке.
Вся вода, которую употребляет экипаж, идет на приготовление пищи и помывку лица, находится в специальной цистерне. Когда наша лодка ремонтировалась, подверглась частичному ремонту и эта цистерна. Поэтому перед тем, как её наполнить питьевой водой, её надо было продезинфицировать хлоркой. В цистерну закачали воду, поместили раствор хлорки, выдержали определенную экспозицию, и потом всю воду из цистерны сжатым воздухом выдавили в море. Снова закачали воду, и снова выдавили. Необходимо было добиться, чтобы вода не пахла хлоркой, но нас торопили с выходом на ходовые испытания, и командир решил, что небольшое содержание хлорки в воде не повредит организму, но вот запах хлорки явственно ощущался в чае или кофе какой-то период, пока в цистерну не была закачена новая порция питьевой воды.
Отдельного рассказа требует удовлетворение физиологических потребности человека, т.е. большой и малой нужды. Для этих целей на нашей подводной лодке с 70 человек экипажа имелось два гальюна – в третьем отсеке, т.е. в центральном посту, и в шестом. Как правило, они закрывались во время кратковременных выходов подводной лодки. Вы можете представить, какой запах будет стоять в посту, где осуществляется управление подводной лодкой, если гальюн посетят человек 30-40 экипажа по большой нужде? Поэтому для этих целей существовал гальюн тира «сортир» в ограждении боевой рубки. (Прим. – боевая рубка является элементом прочного корпуса, весьма ограниченного объема. Все, что мы называем рубкой на фотографиях над корпусом лодки, является ограждением и боевой рубки, и выдвижных устройств, а иногда и ракетных шахт. Там располагается и мостик, а на дизельных лодках и гальюн, являющийся выгородкой с отверстием внизу. При погружении лодки все «добро» смывается забортной водой).
Но и пользование гальюнами внутри лодки требовало некоторых навыков. Сам унитаз ничем не отличается от такового в наших квартирах, но скорее, в вагонах поезда. Смыв осуществляется как обычно. Потом накопившееся за какое-то время «добро» из специальной ёмкости сжатым воздухом выбрасывается наружу. Иногда в этой ёмкости остается избыточное давление, и когда неумелый матрос смывает свое «добро», оно летит не в ёмкость, а ему в физиономию. Можете представить вид такого «засранца»? Для профилактики этого есть специальный клапан, который необходимо нажать перед смывом.
Как видите, уважаемые читатели, каким-то комфортом на подводных лодках времен Первом и Второй мировой войн не пахло. И пока субмарины не получили атомные реакторы и не превратились из «ныряющих» в настоящие подводные лодки, так и было. Правда, справедливости надо сказать, что на американских лодках периода Второй мировой войны хватало комфорта. Их лодки при одинаковом количестве вооружения имели примерно в два раза больше водоизмещение, и разместить дополнительное оборудование в них не было проблемой. Первые атомоходы во многом повторяли конструкцию своих дизельных собратьев, с тем же минимумов удобств для экипажа. Но с ростом водоизмещения субмарин появлялись возможности создать удобства для личного состава, типа отдельных коек, кабинетов психологической разгрузки, небольшого тренажерного зала. А на подводной лодке 945 проекта типа «Акула» по нашей квалификации или «Тайфун» по квалификации НАТО, самой большой в мире, есть даже небольшая сауна с небольшим бассейном. И пресной воды, которая получается на самой подводной лодке с помощью опреснителей, достаточно для всевозможных нужд, в том числе и для помывки всего экипажа. Дизельного топлива, масла на поручнях уже давно нет. Так что не только боевые возможности современных субмарин значительно выросли, но и улучшились условия обитания экипажей, проводящих в море очень длительное время, с огромной ответственностью по защите рубежей своей страны. Независимо, какой – России, США, Франции, Англии, Китая, Индии, — ибо только эти страны имеют на вооружении атомные подводные лодки.
Интересно. Описывает жуткие условия, но в тоже время читать занятно, и это. героическая романтика для читателя. Воспитание патриотизма. А подумал о другом. Ведь случись война, подводники, особенно дизельные, были бы "смертниками". Выбили бы сразу почти всех, также как выбили немецких подводников, но перед гибелью подводные лодки могли бы такой удар нанести, что сказалось бы судьбе всей войны. Уцелели бы еденицы. Офицеры-подводники это понимали. Как вы к этому относились?
И еще — недавно общался с офицером-подводником отставником, который ходил на "Варшавянке". Командиром какой то БЧ был. Так уверял что офицеры в море не просыхали (этот действительно не просыхал, я его трезвым не разу не видел). Это правда?
У меня за плечами одна автономка, т.е выход на боевую службу с торпедой с ядерным зарядом. Мы понимали, что мы типа одноразового шприца, выстрелил такой торпедой и заказывай музыку. Но знали, что если будет дан приказ, выстрелим. Не просыхали не оттого, что пьяные были, а от жары в отсеках по 40 градусов, ведь плавали летом в теплых водах течения Курасиво, и при каждом всплытии для зарядки аккумуляторных батарей воздух на поверхности моря был такой же теплый, разве что свежий.
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2023. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+